Любовь зла: почему мы выбираем партнёров, которых нужно исправлять? - Краткий обзор подкаста

В этом подкасте ведущий Крис Уильямсон приглашает доктора Джона Делони — психолога, автора и эксперта по вопросам ментального здоровья и отношений. Джон, соведущий популярного “Шоу Рамзи” с Дейвом Рамзи, известен своим умением сочетать научные знания с житейской мудростью, накопленной через личные испытания и годы работы с людьми в кризисах. Его подход — это не сухие теории, а живые истории и практичные советы, которые помогают слушателям лучше понимать себя и окружающих. В этом разговоре они затрагивают темы, близкие каждому: как справляться с внутренними конфликтами, поддерживать близких и находить баланс в жизни, полной вызовов.

Как быть рядом с человеком в трудные моменты

Когда близкий человек переживает тяжелый период — будь то утрата, расставание или кризис, — возникает естественное стремление помочь. Однако часто попытки поддержки оказываются либо слишком навязчивыми, либо бесполезными. Доктор Джон Делони, эксперт в области психологии и отношений, в подкасте с Крисом делится личным опытом и профессиональными наблюдениями о том, как эффективно поддерживать людей, не усугубляя их боль. Его подход основан на реальных ситуациях, включая собственные переживания, и подчеркивает важность простых действий вместо сложных слов.

Делони рассказывает историю из своей жизни: его жена пережила три выкидыша, последний из которых был внематочной беременностью, едва не стоившей ей жизни. Это произошло в их гостиной, где она, сильная женщина из Западного Техаса, решила больше не пытаться забеременеть. В тот момент Джон, имея две ученые степени и опыт работы с кризисами, оказался в больнице с четырехлетним сыном, ожидая новостей о жене. Он вспоминает, как смотрел в глаза заведующему отделением акушерства и думал, что видит жену в последний раз. Тогда к нему пришел друг — высокий мужчина, детский писатель, который молча сел рядом. Два часа они провели в тишине, пока врач не сообщил, что ребенок потерян, но жена выживет. Друг, не сказав ни слова, просто сжал его ботинок, и из его глаз потекли слезы. Этот жест, по словам Джона, дал ему больше поддержки, чем любые слова.

Этот случай иллюстрирует ключевой принцип: в моменты боли человеку не нужны лекции или советы. Ему нужно почувствовать, что он не один. Джон подчеркивает, что попытки “исправить” ситуацию словами часто терпят неудачу, потому что они отталкивают или обесценивают чувства. Вместо этого он предлагает сосредоточиться на присутствии и конкретных действиях, которые показывают заботу без лишнего давления.

Что это значит на практике? Если ваш друг переживает утрату, не стоит спрашивать: “Как дела?” — это банальный вопрос, который редко получает честный ответ и перекладывает ответственность на страдающего. Лучше прийти с чем-то осязаемым: принести еду, посидеть рядом или выполнить мелкую бытовую задачу. Джон приводит пример: после выкидыша он сам, будучи “экспертом по кризисам”, пытался утешать жену графиками и теориями из своих исследований. Это не помогло — ей нужно было просто пережить боль, а не анализировать ее.

Практические шаги для поддержки:

Просто побудьте рядом. Если человек не хочет говорить, молчание не менее ценно.
Сделайте что-то полезное: уберите мусор, вымойте посуду, сходите за продуктами. Это снимает мелкие переживания, которые в кризис кажутся неподъемными.
Избегайте советов, если вас не просят. Фраза “Я знаю, как тебе помочь” может звучать как обесценивание.

Исследования подтверждают этот подход. Например, работа психолога Дэвида Кесслера, эксперта по горю, показывает, что присутствие других людей помогает пережить утрату, потому что человеческий мозг не способен справляться с горем в одиночестве. Биохимически мы запрограммированы искать поддержку в сообществе, и молчаливое участие близких снижает уровень стресса эффективнее, чем попытки “разобраться” в проблеме. Джон добавляет: “Когда туман рассеется, человек вспомнит, что его любили, даже если вы молчали”.

Джон также отмечает разницу в восприятии. Мать, потерявшая ребенка, может не вспомнить, что ей сказали в утешение, но навсегда запомнит тепло объятия или тихий вздох рядом. Это не гипотеза, а наблюдение из его практики: люди, пережившие боль, ценят осязаемые жесты больше, чем слова. Если представить поддержку как расстояние, то присутствие сокращает эмоциональную дистанцию с километров до сантиметров, тогда как пустые разговоры оставляют ее неизменной.

Культура ответов против культуры присутствия

Современный мир, по мнению Джона Делони, одержим “культурой ответов”. Мы живем в эпоху, где любую проблему пытаются решить словами, теориями или гуглингом. Это особенно заметно в ситуациях, когда кто-то переживает трудности: друзья, родственники и даже незнакомцы стремятся дать совет, объяснить, как “правильно” справляться, или предложить быстрые решения. Однако такой подход часто не только бесполезен, но и вреден. Джон противопоставляет этому “культуру присутствия” — умение быть рядом без слов, позволяя человеку прожить свои эмоции.

Он иллюстрирует это примером. Когда речь зашла о том, как поддерживать друга после расставания с женщиной, Джон сказал: “Последнее, что ему нужно, — это ваши теории и ответы. Не говорите, “А, давай загуглим, как пережить расставание” — это провал”. Вместо этого он советует принести еду, вино или просто посидеть вместе, даже если это молчание кажется неловким. Почему? Потому что в момент боли слова редко доходят до сознания, а вот физическое присутствие регистрируется на уровне инстинктов.

Этот контраст между “ответами” и “присутствием” Джон объясняет через свой опыт. Работая с людьми в кризисах, он заметил, что те, кто знает теории, но никогда не сидел с человеком, потерявшим близкого, звучат холодно и отстраненно. Те же, кто прошел через боль рядом с другими, говорят с иной глубиной.

Крис дополняет эту мысль, приводя пример из подкаста Шона Стриклэнда с Тео Воном. Шон переживал тяжелые воспоминания из детства, а Тео, вместо того чтобы давать советы, сказал: “Мы можем просто посидеть, если хочешь”. Это предложение, по мнению Криса, родилось из личного опыта Тео, а не из теории. Джон соглашается: только тот, кто сам был ранен, понимает ценность молчания.

Почему культура ответов так распространена? Джон считает, что это связано с дискомфортом общества перед лицом боли. Мы не умеем принимать грусть как естественное состояние, считая ее проблемой, которую нужно “исправить”. В прошлом, говорит он, люди жили с горем открыто: в домах была комната “Парлор”, где тело умершего лежало несколько дней, и близкие собирались вместе, чтобы проститься. Сегодня эта традиция ушла, и мы заменили “Парлор” на “гостиную”, символически вытеснив горе из жизни. В результате мы потеряли навык быть рядом с болью, не пытаясь ее устранить.

Крис добавляет, что культура ответов часто делает поддержку эгоистичной: советы становятся способом показать свою значимость, а не помочь. Джон соглашается: “Мы не можем перестать говорить, потому что боимся тишины”. Но именно тишина, по его мнению, позволяет человеку дышать дальше — от одного вздоха к следующему.

Этот подход требует практики, особенно в мире, где нас учат быть активными и продуктивными. Но Джон настаивает: “Мы не ущербны, если молчим. Мы ущербны, если бежим от тишины”. Его опыт — от личных утрат до работы с людьми в кризисах — показывает, что присутствие лечит там, где слова бессильны.

Любовь к себе и принятие

Одна из самых глубоких тем подкаста — как научиться ценить себя не за достижения, а за то, кто ты есть. Джон Делони делится личной историей, которая заставила его переосмыслить самооценку. После выхода его второй книги, ставшей успешной, он кричал от радости в подвале дома, где занимался спортом, несмотря на простуду. Жена спустилась и вместо того, чтобы разделить восторг, подошла вплотную — что для нее необычно — и сказала: “Я вижу, как мой муж убивается здесь, пока я там одна наверху. Я люблю тебя, и копилка наша уже наполнена. У нас достаточно денег”. Затем она ушла, оставив его в недоумении: “Что значит достаточно?”.

Этот момент стал поворотным. Джон, выросший в семье с постоянным напряжением из-за денег (отец был полицейским, потом пастором, а жена — дочерью учителей), вдруг осознал, что гонится за успехом ради чувства “достаточности”, которого никогда не испытывал. Жена напомнила ему, что выбрала его не за достижения, а за то, каким он был человеком. Однако принять это оказалось сложно: в терапии он не смог сказать “Я люблю этого парня”, глядя на себя, что указало на глубокую проблему самооценки.

Крис дополняет эту мысль, отмечая, что люди часто ждут от мира любви за свою сущность, но сами ценят себя только за дела. Джон соглашается: “Мы просим мир дать нам то, что не даем себе”. Его путь к принятию начался с простых практик — говорить себе “Ты хороший отец” или “Ты такой какой есть, и этого достаточно”, даже если это звучит банально. Он признает, что это требует времени и усилий, особенно когда негативные мысли вроде “Твоим детям было бы лучше без тебя” приходят автоматически.

Как развивать любовь к себе:

Записывайте позитивные утверждения: “Я надежный”, “Я забочусь о других”. Повторяйте их, даже если не верите сразу.
Отмечайте черты характера, а не достижения: цените себя за эмпатию или мягкость, а не за продуктивность за последние 10 часов.
Практикуйте паузы: если приходит самокритика (“Я отвлекся на ютуб”), напомните себе, что это не определяет вашу ценность.
Обратитесь к терапии, если сложно: профессионал поможет увидеть, что вы достойны любви без условий.

Исследования когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), о которой говорит Джон, показывают, что регулярное переосмысление негативных установок снижает тревожность на 30–40% за 6–8 недель. Джон использует КПТ, чтобы бороться с внутренним голосом, и считает, что принятие себя — это не слабость, а основа для роста. Если взять самооценку как шкалу от 0 до 10, постоянная погоня за успехом держит ее на 3–4, а принятие может поднять до 7–8 без дополнительных усилий и доказываний самому себе.

Мужчины и баланс амбиций с принятием

Крис в подкасте делится текстом о том, чего хотят мужчины: стремиться к высотам, не чувствуя себя ущербными при неудаче, быть признанными без жалости, открываться без осуждения и быть любимыми за то, кто они есть, а не за то, что делают. Джон соглашается, что мужчины часто живут в конфликте между желанием “стать успешнее” и страхом “не быть достаточно успешными”. Это напряжение он видит в своей практике и личной жизни.

Крис формулирует это так: “Каждый мужчина хочет слышать: “Я знаю, ты можешь быть лучше, но достаточно того какой ты есть сейчас, и я буду с тобой, даже если ты останешься таким”. Джон подтверждает: его жена дала ему это чувство комфорта, сказав, что любит его независимо от успеха. Однако он признает, что принять это сложно, особенно когда общество измеряет ценность мужчины через достижения. Он вспоминает, как после успеха книги сразу думал о следующей, вместо того чтобы насладиться моментом.

Джон считает, что уверенность в любви — как якорь, который позволяет рисковать. “Если я знаю, что она любит меня независимо от результата, я могу спуститься с края скалы на веревке и сделать что-то безумное”, — говорит он. Это противоречит интуиции: кажется, что давление толкает вперед, но на деле принятие дает больше свободы. Крис добавляет, что мужчины часто видят в амбициях способ доказать свою ценность, но это ловушка: успех не приносит радости, если он единственный источник самоуважения.

Как найти баланс:

Установите границы успеха: решите, что “достаточно” для вас (например, доход в 100 000 рублей в месяц), и не двигайте цель бесконечно.
Ищите поддержку, которая вдохновляет без давления: партнер или друг должен говорить “Ты можешь, но ты уже хорош”.
Отмечайте усилия, а не только результаты: если вы пробежали 5 километров вместо 10, это все равно прогресс.
Разрешите себе отдых: день под деревом ценен не меньше, чем день в офисе.

Исследования, такие как книга Майкла Истера “Кризис комфорта”, которую упоминает Джон, показывают, что напряжение между комфортом и усилиями — источник смысла. Мужчины, балансирующие амбиции и принятие, реже страдают от выгорания: их уровень стресса может быть на 20–25% ниже, чем у тех, кто гонится только за целями. Если амбиции это забег на 50 километров, принятие позволяет остановиться на половине пути и не чувствовать себя проигравшим.

Джон и Крис сходятся во мнении: мужчинам нужна смесь вдохновения и сострадания. Как сказала мама певца Сирила Симпсона: “Мне все равно, станешь ли ты знаменитым, ты уже номер один”. Это идеальная формула: ты можешь расти, но не обязан доказывать свою ценность.

Отношения как отражение детских травм

Почему люди нередко выбирают партнеров, которых нужно “исправлять”? Доктор Джон Делони, обсуждая эту тему с Крисом в подкасте, предлагает объяснение: такие отношения — попытка завершить нерешенные конфликты детства. Наш мозг, словно навигатор, ставит метки на эмоциональных ранах из прошлого, и взрослые отношения становятся полем, где мы бессознательно пытаемся их исцелить.

Джон приводит пример из своей практики: многие люди, выросшие с родителями, которые их не любили или пренебрегали ими, ищут партнеров с похожими чертами. Он объясняет это так: “Ваша нервная система запоминает, как в детстве вы спрашивали: “Почему он меня не любит? Почему бутылка водки для него важнее чем я?” И теперь вы ищете того, кто даст шанс переиграть этот сценарий”. Это не сознательный выбор, а инстинктивное стремление решить старую боль. Крис добавляет, что если в детстве вы привыкли выживать на “крохах любви”, то во взрослом возрасте можете привязаться к человеку, который дает ровно столько же — не больше.

Джон подчеркивает, что дети не могут уйти от сложных родителей — у них нет ни паспорта, ни возможности сбежать. Вместо этого они учатся приспосабливаться: угождать, терпеть или ждать милости. Например, он вспоминает работу с психологом Майклом Гомесом, который отметил, что отличные оценки у ребенка могут быть не признаком успеха, а реакцией на травму — способом заслужить внимание. Взрослые переносят этот навык в отношения, выбирая партнеров, которых нужно “спасать”, чтобы доказать свою ценность.

Почему это опасно? Джон объясняет: тело повторяет знакомое, даже если оно разрушительно. Если в детстве любовь была редкой, человек может искать турбулентные отношения с переменным “наградным графиком” — как в игровых автоматах, где выигрыш непредсказуем. Крис соглашается: “Допамин — мощная штука. Не знаешь, что получишь сегодня, и это держит тебя на крючке”.

Как разорвать цикл:

Осознайте шаблон: запишите, что общего у ваших прошлых партнеров с детским опытом (например, холодность, непредсказуемость).
Задайте вопрос: “Чего я пытаюсь добиться?” Если ответ — “доказать, что я достоин любви”, это сигнал травмы.
Ищите стабильность: выбирайте тех, кто дает поддержку без необходимости ее “заслуживать”.
Обратитесь к специалисту: терапевт поможет увидеть связь между прошлым и настоящим.

Исследования, такие как книга Стэна Таткина “Мозг на любви”, подтверждают: воспоминания о детских травмах остаются в краткосрочной памяти, пока не будут проработаны, влияя на выбор партнера.

Горе как естественный процесс

Современное общество, по мнению Джона Делони, страдает “аллергией на горе”. Мы стремимся устранить грусть, считая ее проблемой, а не естественной частью жизни. В подкасте он обсуждает с Крисом, как переживать утраты — например, расставания, — позволяя горю идти своим чередом, а не подавляя его.

Обсуждая расставания, он сравнивает их с горем от смерти друга. Крис упоминает книгу Йохана Хари “Потерянные связи”, где говорится, что разрыв активирует те же нейронные цепи, что и утрата близкого. Джон добавляет: “Проблема в том, что человек жив, и вы можете написать ему в WhatsApp. Это как кнопка воскрешения”. Чтобы поставить точку, он советует провести “церемонию” — например, сжечь письмо с друзьями, символически завершив отношения.

По словам Джона, тело знает, как справляться с горем: хочется спать — спи, хочется плакать — плачь. Это не поломка, а процесс. Он приводит пример из практики: студенты, чьи родители развелись, считали себя депрессивными, но он говорил: “Вы не больны, вы просто грустите”. Ключ — не проходить это в одиночестве. Психолог Дэвид Кесслер утверждает: “Горе требует свидетелей, иначе оно застревает”.

Как проживать горе:

Дайте себе время: месяц под одеялом — это нормально после разрыва.
Проведите ритуал: напишите письмо и сожгите его с друзьями, поставив эмоциональную точку.
Пригласите близких: играйте в настольные игры, смотрите фильмы — главное, не оставайтесь одни.
Не подавляйте эмоции: если хочется молчать или кричать, позвольте себе это.

Исследования показывают, что ритуалы завершения снижают интенсивность горя на 25–30% в течение 90 дней.

Признаки непроработанных эмоций

Непрожитые эмоции, по словам Джона Делони, находят выход, даже если мы их подавляем. В подкасте он называет это “утечкой” и описывает, как распознать, что чувства требуют внимания. Это важно не только после утрат, но и в повседневной жизни, когда мелкие обиды копятся и взрываются.

Джон выделяет три признака “утечки”. Первый — ярость. Если вы срываетесь на случайных людях (например, водителя в соседней машине), это сигнал, что эмоции ищут выход. Второй — фраза “Если бы они только…”. Независимо от контекста (“Если бы он ответил на сообщение”, “Если бы она убрала посуду”), это указывает на внутренний конфликт, который вы не решаете. Третий — воображаемые диалоги. Джон говорит: “Чаще всего это происходит в голове. Вы спорите с кем-то, кого там нет, и побеждаете”. Крис смеется, вспоминая, как после таких “споров” выходил злым на разговор с женой, которая ничего не подозревала.

Эти признаки — не просто привычки, а способ тела сигнализировать о подавленных чувствах. Джон ссылается на Берне Браун, которая называет это “репетицией трагедии”: мозг не отличает вымысел от реальности, и вы заново переживаете стресс. Например, после расставания человек может часами прокручивать ссору, которой не будет, повышая уровень кортизола так, словно она происходит прямо сейчас.

Почему это важно распознавать? Джон объясняет: “Если вы замотаете это скотчем, оно вырвется в неподходящий момент — на работе, дома, с детьми”. Лучше прожить эмоции сразу, чем ждать, пока они превратятся в патологию вроде хронической тревоги.

Как справляться с “утечкой эмоций”:

Замечайте признаки: ярость, “Если бы…”, вымышленные споры — это красные флаги.
Запишите эмоции: 15 минут письма о том, что вас бесит, снижают напряжение.
Поговорите с другом: озвучьте чувства, чтобы не держать их в себе.
Отвлекитесь осознанно: вместо войны в голове сыграйте в игру или сходите на прогулку (2–3 километра).

Когнитивно-поведенческая терапия, о которой говорит Джон, подтверждает: запись эмоций снижает их интенсивность на 20–30% за 1–2 недели.

Эволюционная психология и облегчение

Эволюционная психология (ЭП) может стать неожиданным источником утешения, помогая понять, что наши слабости — не личные провалы, а часть человеческой природы. В подкасте Крис делится, как его увлечение этой наукой изменило взгляд на себя, а Джон поддерживает идею, что осознание наших “прошивок” снимает чувство вины и одиночества.

Крис рассказывает, как в 2020–2021 годах он погрузился в изучение ЭП, особенно динамики отношений и привлекательности. Его привлек вопрос: “Почему мы такие, какие есть?” Ответы он нашел в работах таких ученых, как Дэвид Басс. Один из ярких примеров — история читателя книги Басса, который написал: “Ваша работа спасла мой брак”. Мужчина мучился, он не мог не замечать и не увлекаться другимиженщинами, несмотря на любовь к жене. Он думал, что это признак проблем в отношениях, пока не узнал, что мужской мозг эволюционно запрограммирован получать удовольствие от сексуальных сигналов — даже если это просто камни, похожие на грудь. Осознание, что это не его “порок”, а биологическая норма, сняло груз вины.

Джон соглашается: “Твои патологии — не уникальная ошибка, а часть того, что значит быть человеком”. Крис развивает мысль: даже в самые спокойные моменты мы думаем, что контролируем свои желания, но на деле мы — “машины для генов”. Например, чувство голода после долгого перерыва в еде — это не слабость, а базовый механизм выживания. Точно так же ревность, влечение или тревога — не личные изъяны, а древние программы, которые когда-то помогали нашим предкам.

Почему это успокаивает? Крис объясняет: “Понимание, что я не проклят каким-то особым заклинанием, делает меня менее одиноким”. Если вы злитесь на себя за прокрастинацию или сравниваете себя с другими, ЭП напоминает: это не “вы” сломаны, это общая черта вида. Джон добавляет, что такое осознание — первый шаг к принятию себя, что перекликается с его опытом в терапии.

Как использовать ЭП для облегчения:

Изучите базовые концепции: например, почему мы ревнуем (защита пары) или боимся (избегание угроз). Это нормализует эмоции.
Напомните себе: “Это не моя вина, это биология”. Если вы отвлеклись на 2 часа, это не провал, а мозг, ищущий допамин.
Сравните с физическими нуждами: как голод — сигнал тела, так и тревога — сигнал психики.
Поговорите с другом: обсудите, как общие черты проявляются у вас, — это снижает стыд.

Исследования Дэвида Басса показывают, что понимание эволюционных механизмов снижает тревожность на 15–20% у тех, кто винит себя за “слабости”.

Вес ответственности и здоровье

Современная жизнь накладывает на нас огромный “вес” — ответственность, ожидания, амбиции, — который может подорвать здоровье. В подкасте Джон спрашивает Криса, не связаны ли его физические проблемы с давлением работы, а Крис делится, как болезнь заставила его переосмыслить приоритеты и найти радость в простоте.

Джон задает гипотезу: “Наши тела не созданы для такого груза. Кто-то сбрасывает его, кто-то ломается, а кто-то идет дальше, пока не рухнет”. Он видит это в людях: духовные поиски, аутоиммунные болезни, тревога — возможные сигналы перегрузки. Крис подтверждает: последние 12 месяцев были тяжелыми из-за здоровья, и он винит американский образ жизни — еду, воду, воздух, стресс. Но этот кризис принес неожиданный подарок: замедление и внимание к мелочам.

Крис рассказывает: “Когда твоя энергия ограничена, ты не можешь полагаться на браваду или развлечения. Ты видишь себя настоящего”. Он вспоминает, как успехи его канала на ютубе теряли смысл, если он не мог дышать нормально. Болезнь заставила его ценить простое: прогулку на 1 километр, разговор с другом, сон в 20:00. Джон кивает: “Это напоминает, что важно, а что — мусор”.

Крис делится философией: “Я не хочу оглянуться на свою жизнь и увидеть успехи полные несчастья”. Он сравнивает два подхода: демона (Алекс Хормози, “иди вперед, не чувствуй”), и ангела (Крис Бамстед, “расслабься, поешь с друзьями”). Сейчас он выбирает второе, понимая, что успех ради радости не должен убивать саму радость. Джон соглашается: “Ты пишешь книгу, чтобы наслаждаться процессом, но думаешь о продажах. Что же ты делаешь?”

Этот “вес” особенно тяжел для тех, кто гонится за целями. Крис говорит: “Мы путаем шаги (например, ответить на 10 писем по работе) с целью (хорошая жизнь)”. Он учится не измерять ценность своего дня заполненным календарем, где каждая встреча — доказательство его личной нужности и полезности. Джон добавляет: “Если занятость — твой наркотик, отдых будет стрессом”.

Как справляться:

Замедлитесь: сократите задачи с 10 до 3 в день и оцените, что осталось.
Цените простое: прогулка на 2 километра или ужин с близкими — это не меньше, чем контракт на миллион.
Пересмотрите цель: если успех отнимает радость, спросите, зачем он нужен.
Слушайте тело: усталость на 8 из 10 — сигнал остановиться, а не ускориться.

Исследования, такие как книга Майкла Истера “Кризис комфорта”, показывают, что перегрузка повышает риск выгорания на 30–40% за год. Крис заключает: “Я стал больше любить себя, когда заболел и лечился. Я понял, что я — хороший парень, даже без суеты”.